Курс соответствует магистерской программе по юриспруденции (48 часов + итоговые испытания): курс проблемный и призван стимулировать самостоятельное мышление.
Опыт преподавания данного курса в МВШСЭН (1998 – 2021) показал, что вещное право может обсуждаться только в сравнительно-правовом ключе. Во-первых, в действующем российском праве системы вещных прав нет. А вещные права подчинены правилу «закрытого списка» (numerus clausus) и в принципе формируются исключительно законом. Собственно, сами вещные права в российском праве представлены земельными сервитутами (ст. 274 ГК), к которым можно добавить залог (или – как многие считают – ипотеку недвижимости). Во-вторых, понимание нашей юриспруденцией законодательно урегулированных фигур еще далеко не сложилось.
Судебная практика противопречива. Недавнее постановление КС от 28.01.2025 № 3-П предполагает пересмотр устоявшихся (еще с постановления Пленумов 10/22) представлений о квалификации исков о признании права или о признании зарегистрированного права несуществующим в качестве негаторных, то есть, не подверженных исковой давности. Не менее нашумевшее постановление КС от 26.11.2020 № 48-П (по делу Волкова) влечет допущение различных видов субъективной добросовестности вопреки ясным положениям закона и логике института приобретательной давности. Продолжать список не имеет смысла, важно оценить насущную необходимость постижения основ догматики и формирования способности самостоятельно обосновывать суждения по этим вопросам.

Понятие вещных прав – новелла европейской традиции, оно во многих правопорядках остается недоработанным или занимает остаточное место. За пределами Европы дело существенно хуже – там вещных прав нет вовсе. В традиции common law речь идет о сложных сущностях – умозрительных объектах, фиксирующих время в праве на землю (estate), при допущении одновременного существования нескольких прав (interests) на один участок. Здесь нет не только института прав на вещи (который, наверное, можно усмотреть в термине “realty” – как определении недвижимости), нет самого института абсолютных прав (тогда как идея непосредственного господства активно обсуждается). Само понятие «закрытого списка» вещных прав поставлено в common law, тогда как на континенте – в сфере гражданского права (civil law) – суды активно наделяют новые фигуры значением для третьих лиц, не подвергая при этом сомнению основы догматики. В области вещного права важнее понимание конструкции, чем знание нормативного материала.

Курс начинается с разработки понятия нормативного объекта, который неизбежно формируется для целей абсолютного права (вещь, земельный участок, объект недвижимости), что убедительно проявляется в содержании прав на чужие вещи (предмет сервитута, usus fructus, застройка, плодоносящая способность, доходность, стоимость). Такой подход подкрепляется усвоением понятия владения, у которого может быть только формальное определение. Следует раздел о приобретении права собственности и различных способах приобретения – фиксации определенной абсолютной позиции за данным лицом, – что управляется нормами, дематериализующими любые предметные фигуры действующего права (передача и передаточный акт, conveyance, консенсуальный перенос) и устанавливающими прямое соответствие с идеей имущества (формирующей субъекта права, лицо). Обсуждаются феномены первоначального приобретения (вопреки воле признанного собственника), приращения, приобретения по давности, приобретения по добросовестности – включая принцип публичной достоверности реестра прав на недвижимость.
Проблематика защиты права собственности развивает логику дематериализации предмета вещного права и утверждения идеи имущества как формы и содержания участия в обороте, определения лица как точки приложения правомочий и адресата вменения. Институт общей собственности выступает логической вершиной понятия идеального участия в праве на вещь.
Следующий раздел – определение собственности и фрагментация собственности, которая обсуждается на примере английской системы прав на землю. Раскрывается неизбежность формирования трастовых конструкций и отделения субъекта от имущественной массы (сепарация), разрыв объекта и дематериализованного вещного права.
С достигнутых позиций рассматриваются классические виды прав на чужие вещи (все беспредметные, но с имущественным содержанием). Апогеем конструкции оказывается право на помещение (и поэтажная собственность), для которого не является необходимым право на здание и на земельный участок. С высоты полученного понимания изучаются институты obligatio propter rem и obligatio in rem scripta.
Курс закрывает обсуждение феномена реальной суброгации (суррогации), без которого в практическом плане недостижима сепарация и само определение имущественной массы). Конверсия прослеживается в институтах фонда (личного и наследственного фонда), специальных счетов (эскроу и номинального счета), снимается вопрос специалитета вещных прав и раскрывается принцип защиты вещных прав и расчетов по виндикации (causa rei); выявляется единое основание, сближающее классические вещные права с трастовыми конструкциями.